When dead are immeasurably better
Джон Вуд Кэмпбелл-младший, Мёртвое знание (Dead Knowledge, 1938)
Рэй Брэдбери известен рунетовской широкой общественности по своим хроникам альтернативного старомодного Марса и неуклюжей слезовыжималке 451 по Фаренгейту, а его великолепные рассказы в жанре хоррор-НФ слишком часто остаются в глубокой тени работ, снискавших у нас известность еще по старосоветским антологиям. С Кэмпбеллом ситуация и в англосфере обратная: его обширный корпус НФ-произведений, зачастую пионерских в отношении той или иной концепции, прочно интегрированной впоследствии в SDK любого уважающего себя автора космооперы, еще до истории с нападками Джанет Нг и ей подобных лилипутов-прогрессистов был в массовом сознании оттеснен на задний план «благодаря» киновселенной Нечто. После них массовый читатель фантастики ни про какие работы Кэмпбелла, кроме Кто там?, и поныне слышать не желает, чему свидетельством анонсированная трилогия сиквелов в исполнении Джона Грегори Бетанкура, написанная на основе Ледяного ада.
Ладно, хотите кэмпбелловский хоррор, будет вам хоррор — в Мёртвом знании находим великолепную реализацию сюжета с проникновением археологов в гробницу фараона, будоражившего умы современников Кэмпбелла после истории с раскопками Картера и Карнарвона в Долине Царей. Рассказ, впрочем, почти лишен экзотики и лирико-мистического флёра, сопровождающего марсианские и прочие хоррор-виньетки Брэдбери, он больше напоминает продукт творческого состязания с Кларком Эштоном Смитом и его Склепами Йох-Вомбиса, написанными на шесть лет раньше (нижеследующий рисунок относится именно к ним).
Оснований так полагать хватает: известно, например, что мегаломанские космооперы первой половины 1930-х, объединенные присутствием Межпланетного Патруля и/или Аарна Мунро, Кэмпбелл создавал в режиме соревнования с Космическим Жаворонком родоначальника космооперы, другого Смита — «Дока».
Впрочем, марсианский затерянный город Йох-Вомбис, равно как и обители марсиан Брэдбери, после визитов американских и старосоветских зондов окончательно водворился в кунсткамеру НФ, поскольку стало ясно, что сколько-то пригодные для высокоразвитой биологической жизни климатические условия на Марсе завершились не позже 2 млрд. лет назад, в гесперийском периоде. (Зато современные голливудские космопроходцы даже по сравнению с беспечными посетителями Йох-Вомбиса покажутся откровенными даунами.)
А Кэмпбелл действие своего рассказа предусмотрительно поместил в другую звездную систему, за 27 световых лет от Земли, и тем надежно предохранил от устаревания. Хотя даже если бы события Мёртвого знания развивались по соседству, на Марсе, или в поселке посреди аризонской пустыни, это не лишило бы рассказ статуса вечной немеркнущей классики НФ-хоррора.
Вот только в том же 1938 году Кэмпбелл, на свое и наше несчастье, написал Кто там? и получил постоянную должность в “Astounding”. Эти события имели несколько негативных последствий, фактически покончив с карьерой Кэмпбелла-писателя, а Мёртвое знание лишив известности, какая бы новелле причиталась — ведь еще тридцать лет прошло, прежде чем Штамм “Андромеда” закрепит в НФ-меню сеттинг «пандемического триллера».
А Кэмпбелл и эту-то, ныне классическую, задумку, по существу, опередил на световые годы — за два с лишним десятилетия до лекции Фейнмана Внизу много места для всех
и за полвека до зарождения биопанка у Кэмпбелла находим, если разобраться, не что иное, как… леденящую кровь и все остальные телесные жидкости картину вторжения боевого самосборного нанотеха типа фоннеймановских зондов, подчиняющего себе телесные оболочки заражённых.
