Unhappy farm
Гордон Уильямс, Осада фермы Тренчера (The siege of Trencher’s farm, 1969)
Существует расхожее выражение “автор одной книги” — оно описывает ситуацию, когда писатель известен широким кругам общественности или хотя бы поклонникам определённого жанра только по одному, наиболее популярному произведению, даром что остальная его творческая продукция может быть на диво талантливой и/или разнообразной. Предсказать, какой именно книжке выпадет такой джек-пот, практически невозможно. Это ясно сразу, когда новаторский, уникальный характер книги просто не оставляет иного выбора, и критики с читателями единодушны в том, что она сформирует целое направление в своём жанре и почти наверняка затмит все остальные книги автора (так было с Властелином колец, Дюной, Нейромантом, Хазарским словарём). Иногда культовый статус приходит лишь через какое-то время и может никак не коррелировать с показателями продаж.
А случай Гордона Уильямса уникален, он не принадлежит ни одной из этих категорий. Хотя его работа стала литературной первоосновой одного из величайших психологических триллеров ХХ века, по сути, открывшего звёздную актёрскую карьеру великого Дастина Хоффмана, немногие подозревают даже о существовании такого первоисточника или о том, что его название не совпадает с названием фильма Сэма Пекинпы. Впрочем, последнее замечание можно потихоньку снимать: переиздание романа к новой экранизации 2011 года выходило уже под намертво приклеившимся заглавием Соломенные псы.
Это тем забавнее, что Уильямс был очень недоволен экранизациями, упрекая режиссеров в “американизации” сюжета ненужными сценами изнасилования и убийств (такой метод раскрытия подсознательной страсти Гордона/Дэвида к насилию, прорывающейся через оболочку спокойного нелюдимого астрофизика, словно энергия коллапса сверхновой, соответствовал видению сюжета Дастином Хоффманом, но Сэм Пекинпа отвергал претензии Уильямса), а поводом для написания книги послужил как раз личный стресс по случаю побега полубезумного гангстера из Дартмурской тюрьмы неподалеку от городка, где жил Гордон. Собственно, в книге никто из осаждающих ферму сельчан и не погибает, что позволяет сохранить остатки “налета цивилизованности” на душах действующих лиц.
Знаменитая фраза из пятой главы Дао дэ цзин, откуда, вероятно, взято альтернативное название фильма и книги, выглядит следующим образом:
天地不仁、以萬物為芻狗
聖人不仁、以百姓為芻狗
Обычно её переводят так:
(Небо и Земля безразличны [к людям], они смотрят на тьму вещей, точно на соломенных псов.
Совершенномудрый безразличен [к людям], он смотрит на сто фамилий, точно на соломенных псов.)
В данном случае термин 仁 жэнь носит отчётливо конфуцианский характер, точная его передача на русском затруднительна, хотя обычно он переводится как гуманность. Итак, Лао-цзы (или тот, кто писал от его имени) здесь позволяет себе явственную шпильку в адрес конфуцианцев, которые, по мнению даосов, носятся со своим Небесным мандатом, как дурень с писаной торбой. Перевод 不仁 бужэнь как “безразличный” не охватывает этой коннотации.
Далее, 百姓 байсин — это не просто “сто фамилий”, а расхожий фразеологизм, применявшийся в вэньяне для обозначения “обычных людей”, обладающих вместе с тем некоторым общественным статусом (поскольку у них могли быть рабы, 黎民 лиминь). В современных европейских языках ему, пожалуй, соответствует термин “образованный средний класс”. Это именно та общественная прослойка, к которой принадлежат математик Дэвид Самнер и его жена Эми (у Уильямса — Гордон Магрудер и Луиза), а противостоит им сельская чернь, которую в Китае назвали бы 黔首 цяньшоу (черноголовые).
Естественно, в Китае, Гонконге и на Тайване название фильма (а теперь уже и книги) переводили вразнобой, но без всякого упоминания об этих псах. И правильно, чего лишний раз будоражить коллективное бессознательное китайской (само)цензуры. Оно точно передано лишь в японской версии (わらの犬).
Иногда считается, впрочем, что Пекинпа имел в виду расхожее североанглийское выражение straw dog, соответствующее литературному farmhand —”временный полевой работник на ферме”, но это не доказано.
До неожиданного прорыва с фермы Тренчера Уильямс специализировался на сочинении учебных пособий и “автобиографий” футболистов (известно по крайней мере о трёх таких футболистах: Терри Венейблсе, Бобби Муре и Томасе Дохерти, но это число может не быть окончательным). Венейблс, впрочем, не только отблагодарил своего “призрака”, пригласив его на работу в департамент по связям с общественностью “Челси”, но и сам, после долгих лет дружбы, ухитрился развить неожиданные литературные способности — вместе с Уильямсом, уже официально, они написали четыре романа! А общее число книг, написанных и опубликованных Гордоном под разными именами, превышает три десятка. Жанры их варьируют от мейнстрима и научной фантастики до хоррора и новеллизаций (особенно любопытен случай “новеллизации второго уровня” для дебютной ленты Ридли Скотта, свой черед основанной на повести Джозефа Конрада Дуэль).
Впрочем, с середины 1980-х Уильямс практически отошел от литературных занятий, и с той поры о нем почти ничего не слышно.
Тем не менее Осада фермы Тренчера, написанная за девять дней и гонорар в 300 фунтов, проложила в шотландской литературе тропинку, по которой впоследствии Йен Бэнкс начал восхождение к вершинам Культуры мимо Осиной фабрики, и уже по одному этому достойна внимания современного читателя. С другой стороны, если вы не любитель сплэттерпанка, то куда более интересное стилистически и сюжетно бытописание корнуэльской глубинки может быть найдено у Майкла Дж. Харрисона, в Курсе сердца.
LoadedDice
